>Никто не хочет лишать себя радости… И никто не хочет, чтобы его осуждали.
...А потом ты провожал меня по предновогоднему, девственному снегу, и мы говорили о том, о чем, наверное, всегда говорят двое, у которых внезапно проснулся жадный интерес друг к другу, и важны любые мелочи, и все - даже какие-то милые глупости - уместно, интересно, нужно. У моего подъезда мы долго не могли расстаться, писали на заснеженной крыше чужой машины всякую чепуху, и ты удивлялся, почему я не зову тебя в гости. А мое окошко на втором этаже светилось, меня там ждали, так же, как ждали тебя в твоем доме жена и дети - и через полтора часа должен был наступить Новый год...
