Владимир Терещенко | 04.12.2023 в 16:43

Дискуссии о том, кто мы, откуда и куда идем, шли все 20-е годы и половину 30-х. Марксизм, пролетарии, новая эра, мировая революция, освобождение народов от капиталистического гнета. Все это были прогрессивные, сильные идеи, и они оставляли в сердцах людей горячий отклик, но не закладывали серьезного фундамента, не формировали крупного мировоззрения. Приятно быть страной, приютившей болтавшийся европейским беспризорником "призрак коммунизма". Почетно чувствовать себя народом, впервые в мире взявшим свою судьбу в собственные руки. Но что дальше? Ведь Маркс не давал ответа на это вопрос. А нужда в ответе была, ведь масштаб свершений народа был огромен, беспрецедентен. Требовался найти эквивалент, который поднял бы и сознание народа на недосягаемый уровень - уровень высших достижений человеческого гения. И был найден неожиданный образ, этим требованиям ответивший, - Александр Сергеевич Пушкин. Отметили 100-летний юбилей смерти поэта. И буквально за две недели в сознании советских людей гений русской поэзии уничтожил основоположника коммунистического учения.

Возможно, подсказкой послужило празднование в Германии 100-летие смерти Гете тремя годами ранее или инициатива русской эмиграции "ударить пушкинским юбилеем по большевикам" с мировым размахом. Важнее, не почему так решили, а как получилось на деле.

Начали загодя. В 1935 году создали Пушкинский комитет во главе с Максимом Горьким. В состав входили многие высшие руководители, включая Ворошилова, Жданова и Куйбышева. Его филиалы возникли во всех союзных республиках, краях и областях, институтах и даже школах.

10 февраля 1937 года в Большом театре состоялось главное заседание во главе со Сталиным, которое транслировалось на всю страну. Следом по всей стране прошли митинги, собрания, заседания, концерты, фестивали, конкурсы, карнавалы. В каждой школе, каждом трудовом коллективе этому событию были посвящены разнообразные творческие мероприятия. В честь поэта во многих городах страны переименовывались площади и улицы, закладывались памятники. Иногда со свойственным эпохе перебором. Например, предлагалось установить фигуру поэта на стрелке Васильевского острова в Ленинграде меж Ростральных колонн, но ростом повыше. В конце концов довольствовались площадью перед Русским музеем и скромным проектом Шадра - Аникушина. И кажется, скромному гению там очень уютно.

К юбилею отреставрировали музей-усадьбу в Михайловском, пушкинскую квартиру на Мойке, 12.

Количество выставок, посвященных поэту в стране, не поддается подсчету. Были задействованы все советские музеи и библиотеки. Главными стали выставка в Государственном историческом музее, открывшаяся 16 феврали в 16 залах и в Эрмитаже в 19 залах. Там были собраны лучшие пушкинские экспонаты музеев и архивов страны.

Ведущие советские писатели, поэты, политические деятели, художники, знаменитости так или иначе откликнулись на это событие, чем повысили его значимость в глазах советских людей.

Книги Пушкина были переизданы тиражом 90 млн. экземпляров и оказались на книжных полках буквально в каждой семье. Благодаря юбилейному штурму Пушкин "вошел в каждый дом".

(Прижизненные тиражи гения русской поэзии не превышали 1200 экз., редактируемый поэтом знаменитый "Современник" продавался числом не более 200 экз., юбилейное академическое издание к 100-летию поэта в 1899 году составило 2000 экз., самый массовый 10-томник, выпущенный Сувориным достиг 15 тыс.)

Всего за несколько дней пушкинианы произошла сцепка советской действительности с русской и мировой историей, лучшими образцами русской и мировой культуры, повседневной героической советской реальностью и … всечеловеческим масштабом. "Вчерашний" Пушкин помог советским людям преодолеть скудность материальных буден и устремить взоры к ослепительным завтрашним высотам.

В русских крестьянах вдруг обнаружился внутренний аристократизм и человеческое достоинство. Высокие порывы, переживания, чаяния, мотивы вроде бы изнеженных героев Пушкина, а затем и вообще классики, им оказались близки и понятны.

Германские "общечеловеки" думали, что несут светоч культуры дремучим восточным варварам. В глазах "варваров", подружившихся с Пушкиным, те предстанут дикарями, коим и Гете не в прок.